«Тяжелое является основой легкого. Покой — владыка движения»; «Незнатные являются основой для знатных, низкие — основой для высоких»; «Человек при рождении нежен и слаб, а после смерти тверд и крепок. Все существа при рождении нежны и слабы, а при гибели тверды и крепки. Твердое и крепкое — то, что погибает, нежное и слабое — то, что начинает жить».

Почти в каждом из этих изречений Лаоцзы отвергает старое, отстаивает необходимость развития и движения вперед. Полем и ческий характер его выступлений свидетельствует, что диалектическая логика, как и формальная, создавалась как теория доказательства и опровержения в процессе идеологической борьбы. Эта борьба развертывается еще сильнее в произведениях более поздних мыслителей той же школы, в наиболее развитых из ранних памятников, названных по именам философов — «Лецзы», в котором главы 6, 7 и отдельные фрагменты содержат речи Ян Чжу и «Чжуанцзы». В них еще сохраняются общие с фольклором черты: непрерывное развитие и шлифовка речей, обусловленные отсутствием авторского текста; импровизация, которая основывается на определенных устойчивых традициях данной школы, требующая ораторского, близкого к актерскому, мастерства. Кроме немногих философских терминов (которые позже составят начало «высокого стиля» — основу книжного языка), в них следует отметить господство прямой речи (монолога и диалога), словарного состава, отвечающего потребностям устного изложения и восприятия на слух, т. с. стихию преимущественно живой речи.

Для ораторов даосской школы характерны такие приемы народного творчества, как сравнение и противопоставление, обогащавшие их язык, придававшие красочность их выступлениям. Из частых, как и у Лаоцзы, антонимов у них вырастает целая система образов, сознательно преувеличенных (гипербола) или преуменьшенных (литота). Резко контрастными чертами рисуются слабый и насильник в притче у Лецзы, разбойник и проповедник-фарисей у Чжуанцзы. Прибегают ораторы и к приемам эпического стиля — к многократности, к троекратности, перечисляя, например, годы ученичества как показатель роста мастерства стрелка, возницы, проводя героя через ряд испытаний (он прыгает с башни, ныряет в омут, бросается в огонь). Нередко появляется у них и прием ступенчатого расширения или сужения. Так, последний служит для доказательства относительности любого пространства по сравнению с бесконечностью. Немало встречается в памятниках и общих или типических мест. Схоласты в старом Китае, незнакомые с этим необходимым при импровизации фольклорным приемом, используют такие места для отрицания исторической достоверности даосских памятников и их авторов, хотя такие же «повторения в «Изречениях» Конфуция или «Мэнцзы» не служат для доказательства «подделки» — конфуцианские авторы остаются «непогрешимыми». В ряде случаев этот фольклорный прием переходит уже в новый — в цитирование. Повторение какого-то положения своего предшественника по школе с небольшой шлифовкой или частичное, выражает с ним согласие; отдельные выражения и целые фрагменты, исходящие из школы противника, принимают полемический оттенок. Так, ряд положительных характеристик Конфуция в его школе, в устах Ян Чжу превращается в свою противоположность:

«Конфуций… соглашался [принимать] подарки и приглашения современных ему государей. Но [на него] свалили дерево в [царстве] Сун, он заметал следы [при бегстве] из Вэй, терпел бедствие в Шан и Чжоу, был осажден между Чэнь И Цап, унижен Цзи, опозорен Яном Тигром, печалился и скорбел до самой смерти. Он самый  бестолковый и суетливый из люден».

Так в ряде эпизодов создается пародийный, сатирический образ основного противника даосов вместе с его «праведными» царями.