В древнейших памятниках египетской письменности — сухое перечисление титулов и должностей, списки захваченной добычи, лапидарные погодные записи, объединенные затем в летописные своды (так называемая Палермская летопись) и т. д. Лишь во II половине III тыс. до н. э. начинают записываться произведения значительного объема.

Древнейшим литературным сборником Египта являются так называемые «Тексты пирамид». Они вырезаны на каменных стенах и окрашены зеленой краской (цвет жизни и возрождения) по приказу фараонов около середины III тыс. до н. э. Однако по своему содержанию многие из этих надписей уводят нас в незапамятные времена, к мифам о загробных странствованиях души — двойника фараона. То он превращается в свирепого первобытного охотника, истребляющего и пожирающего своих отцов и матерей — тотемных предков, типичных для родового строя, то самолично обрабатывает землю на «полях блаженных», то восседает на тропе рядом с богами. Так переплетаются здесь представления разных эпох при доминирующем учении о божественности фараона, типичном для сложившейся рабовладельческой деспотии.

Поэтическое оформление этих текстов является весьма многообразным. Особенно охотно используются аллитерации и игра слов, имеющие магическое значение. Например, бог земли Геб и глагол «гебгеб» — беспокоиться или «иак» — подыматься и «макт» — лестница создают звучные сочетания и в то же время способствуют волшебным превращениям.

Излюбленным приемом является параллелизм, например:

При тебе твое сердце, Осирис,

При тебе твои ноги, Осирис,

При тебе твоя длань, Осирис.

И владеет он собственным сердцем,

И владеет своими ногами,

И владеет своею рукою.

Иногда одна и та же мысль выражается различными способами. Так, вознесение покойного царя на небо варьируется в формах глагола «летать», сравнивается с полетом птицы и насекомых:

И летит он, летящий далеко, Улетает от вас он, о люди, На земле его нет, он на небо. Он пронзил небеса, словно цапля. Он лобзал небеса, словно сокол, Он вскочил к небесам саранчою.

Охотно применяются такие рефрены, как «эй, куда идешь ты, сын мой, царь!».

Другим видом литературных произведений, широко распространенных уже в Древнем царстве, но сохранившим свое значение

п н последующие эпохи, были автобиографии вельмож и чиновником, составленные большей частью уже после смерти мнимых автором. Цель их была также ритуально-магическая. Восхваляя покойника, составители старались обеспечить ему загробное блаженство. Однако содержание этих памятников отнюдь не было религиозным. Сухой перечень титулов и заслуг чередуется с живыми бытовыми сценками, причем иной раз проза перемежается со стихами. Так, например, вельможа Уна упоминает и придворные интриги, и гаремный заговор, и экспедиции в каменоломни, и поход против азиатов, причем приводит даже победную песенку с повторяющимся рефреном:

Это войско вернулось благополучно, Разорив страну бедуинов. Это войско вернулось благополучно, Снеся ее крепости.

Это войско вернулось благополучно. Срубив ее смоковницы и виноград. Это войско вернулось благополучно, Перебив в ней отряды  в числе

многих десятков тысяч. Это войско вернулось благополучно, Захватив множество пленных.

Третьим жанром литературных произведений, выработанным уже во времена Древнего царства, являются сборники поучений. Наиболее ранние из них приписаны вельможам Кагемни и Птахо-тепу. В этих произведениях, написанных тяжеловесным, цветистым языком, очевидно, непонятным для простых людей, сквозит чванство придворных подхалимов, откровенно советующих гнуть сгпгну перед начальством. Хотя часто возносятся хвалы правде, но это пустые фразы. В конкретных советах и предписаниях господствует практицизм. Так, Птахотеп советует избегать чужих жен, ибо прелюбодеяние приводит к неприятностям и минутное наслаждение может закончиться смертью. Подчеркивается непрочность жизненных успехов.