Наконец, этот слой в уже очень развитом виде отражает учение об «абстрактных» божествах, учение о рае и аде — темной бездне, куда некая справедливая дева сбрасывает грешников с моста, ведущего к обители богов, учение о конце мира, о воскресении из мертвых, о приходе мессии. Проповедуется здесь и религиозная нетерпимость. Некоторые намеки на нее имеются уже в «Гатах», но в более поздних слоях «Авесты» мысли о «неполноценности» иноверцев, называемых «двуногими», «людьми-насекомыми», о «благости» причинения им зла, об истреблении «неверных» и даже целых «неарийских стран» проводятся довольно настойчиво. Подтекстом поздних слоев «Авесты» является требование покорности трону и алтарю.

В основе образности слоев, связанных с возникновением и развитием зороастризма, лежит дуалистическое представление о мире. Образы божеств олицетворяют собой различные человеческие способности и качества, а потому они расплывчаты и абстрактны. Дуалистичность мировоззрения, отраженного в этих слоях, сказалась на их форме, и прежде всего их лексике, поэтическом синтаксисе и композиции. Так, например, когда говорится о борьбе двух начал — доброго и злого, о происхождении жизни и смерти, то почти каждая строка содержит антитезы и антонимы, подчеркивающие противоположность борющихся сил:

Первоначально оба духа, которые в сновидении явились,

как близнецы, (Суть) в мыслях, словах и делах Добро и Зло. Из них обоих благомыслящие правильный выбор сделали, но не зло мыслящие.

Когда же оба духа встретились, они положили начало Жизни и тленности и тому, чтобы к окончанию всего Было бы уделом лживых наихудшее, а праведных — наилучшее. Из этих двух духов избрал лживый наихудшие дела, Праведность (избрал) Дух священный, чье облачение — небесная твердь.

(Перевод И. Брагинского)

В другом месте, в котором зырпсовывается этический идеал древних общинников, дуалистичность понятий также подчеркивается последовательным употреблением антонимов:

Пусть одолеют в этом доме Послушание — непослушание, Мир — ссору, Щедрость — скаредность, Пера — неверие.

Праведное слово — лживое слово, Праведность — ложь.

(Перевод И. С. Брагинского)

Части «Авесты», в основном созданные жрецами, стоят ниже тех, в которые вошли элементы устного творчества. Они несравненно беднее, а иногда и совсем лишены поэтичности. Таковы, например, скучнейшие ритуальные предписания, вменяемые в обязанность последователям «веры Мазды» и содержащие правила поведения вплоть до порядка стрижки волос и ногтей. Таковы описания «осквернения», ритуального «очищения» и т. д. Все же надо

учитывать, что «жреческие» слои, как и «Гаты», содержат некоторые компоненты, вошедшие впоследствии в литературу религиозного и дидактического характера VI—IX вв. и. э. Здесь впервые были отобраны из устной традиции и шлифовались приемы, с помощью которых совет, приказ, поучение закреплялись в письменной форме.

Таким образом, в «Авесте», как и в’«Ведах», еще не было разграничения между литературными родами и видами. Однако в ней уже намечались зародыши всех трех ее родов (лирики, эпоса и з форме раннего действа—драмы), а также некоторых ее видов.

Особенностью формы «Авесты» является сочетание ритмизованной и прозаической речи при преобладании первой. Эти древние стихи основаны на силлабическом принципе стихосложения и имеют строку длиною от восьми (иногда от десяти) до двенадцати слогов. Восьмисложник в двустишии напоминал собой индийскую шлоку. В «Гатах» явную роль в строке играло ударение (примечательно, что до сих пор в устном творчестве иранских народов используются стихотворные размеры такого характера). И хотя в «Авесте» концевой рифмы еще не было, встречались зачатки слабой ассонансной рифмы и элементы начальной.