Галерею образов богатырей открывает Хаошьянгха («Хушанг» средних веков), который долго правил на земле и за это время убил две трети всех дэвов.                       

Затем о «вооруженном» Тахма Урупи (новоперсидское «Тахму-рас») сообщается, что он побеждал всех дэвов и людей, волхвов и пери (в древности — женское божество из воинства бога тьмы и зла), и даже ездил верхом на самом Ангра-Маныо «тридцать зим в оба конца земли».

«Хварна» сопутствовал и Йиме. О последнем говорится довольно много. Он спас от дэвов «богатство и благосостояние, и овец и стада»,.он создал рай на земле, но, когда возлюбил «лживую речь», «хварна» отлетел от него в образе птицы. Счастье покинуло Йиму, он оказался во власти врага.

Трижды отлетал «хварна» от Иимы, и тогда попадал в руки Митры, витязя Траетаоны, «убившего змея Дахаку с тремя пастями, с тремя башками, сильнейшего дьявольского Друджа», и, наконец, в руки «мужественного Керсаспы».

В рассказе о Керсаспе щедро разбросаны точные эпитеты, нередко постоянные («мужественный Керсаспа»), передана мелодика народного сказа с его ритмизованной речью (весь девятнадцатый «Яшт» также ритмизован), с любовью к синонимическим повторам («Я малолетка… несовершеннолетний»), анафорам, эпифорам («коней глотавшее, людей глотавшее») и синтаксическим параллелизмам («который убил чудовище Гандарва.., который убил Снавидку…»).

Далее в девятнадцатом «Яште» выступает более древняя мифологическая тема: борьба доброго божества со злым за обладание «хварной». В бой вступают сподвижники Ахура-Мазды и Ангра-Манью, в том числе огонь Атар и Ажи-Дахака, а также Спить-юра, «распиливший йиму». «Хварна» спасается у озера Ворукаша, где его схватывает Апам Напат, «обладающий быстрыми конями», и прячет на дне «глубоких протоков». «Хварну» хочет схватить Франграсьян (в средневековом эпосе Афрасьяб, предводитель ту-ранцев, врагов Ирана), но это ему не удается.

Счастливыми обладателями «хварны» становятся кави («Кея-ниды» в средние века), имена которых перечисляются в «Яште». Некоторые из них были популярными героями эпоса и в последующие эпохи (Кавата — Кей-Кубад, Сьяваршан — Сиявуш, Кава-Хос-рава — Кей-Хосров, победивший богатыря Франграсьяна и отомстивший за своего коварно убитого отца Сьяваршапа).

Последняя часть гимна, как и его начало, представляет собой более позднее наслоение. Она говорит о Заратуштре, Виштаспе (его сподвижнике и покровителе) и о грядущих «спасителях» мира как о несомненных обладателях «хварны».

В этом гимне рисуются не только образы богатырей, которым симпатизировал народ, намечаются также и богатыри-злодеи, от которых отворачивается счастье (Франграсьян).

Основные богатыри авестийского цикла упоминаются также и в «Ардвисур-Яште», где переплетены мифологические и героико-эпические элементы. Вслед за Ахура-Маздой один за другим выступают витязи, которые славят богиню и молят ее о ниспослании им помощи.

Подобно божествам греческой мифологии, Ардвисура принимает близко к сердцу земные дела и активно вмешивается в них. Она отказывается помогать дракону Ажи-Дахаке, коварному Франграсьяну, Вандарманишу— брату другого врага иранцев Арджадаспы (в средние века — «Арджасп»), но зато дарует желаемое Хаошьянгху, Йиме, Кавай-Усан, Траетаоне. Храброму Тусу она’ дарует победу над туранцами, а витязю Зариварай (более поздние формы его имени: Зариадр-Зарер-Зарир)—брату Кавай-Вишта-спы — над их предводителем Арджадаспой. В этом «Яште» героям, приписываются, как правило, те же самые подвиги, что и в девятнадцатом «Яште», и симпатии создателей гимна находятся на стороне тех же самых ‘богатырей, которым и на этот раз покровительствует божество. Однако Франграсьян и Арджадаспа приобрели здесь более зримые черты врагов иранцев, а не просто недостойных «благодати» витязей (Франграсьян в девятнадцатом «Яште»). Возможно, что такое осмысление их образов указывает на более позднее происхождение версии «Ардвисур-Яшта», возникшей с постепенным осознанием иранцами себя как народа.