Изгнание гиксосов нашло свое отражение в «Сказке о Секенен-ра и Апопи», в историческом повествовании о войнах фараона Ка-моса, а также в автобиографии начальника гребцов Яхмоса. Все эти повествования дышат патриотическим воодушевлением освободительных войн.

Переход к завоевательной политике также отразился в литературном творчестве. При этом реальные события излагались с тенденциозными преувеличениями. Примером может служить сказка о взятии Яффы и особенно знаменитая «Кадешская поэма» — «Эпос Пентаура», условно названный так по имени переписчика. Форма этого произведения исключительно своеобразна. Автор начинает изложение событий в прозаическом, летописном стиле. Затем, дойдя до самого патетического момента (окружения Рамсе-а II врагами), он, по словам Б. А. Тураева, «переходит на поэти-ческий стиль, превращая свое произведение в нечто среднее между похвальной одой и поэмой».

Роль личности здесь доведена до предела вопреки рассудку и логике. Оказывается, что все египетские воины разбежались и лишь один фараон выдержал натиск хеттских боевых колесниц и одержал победу, конечно, с помощью бога войны Амонл,

Более трезвой и реалистической является «Повесть о злоключениях Ун-Амуиа». В основу этого произведения положен деловой отчет о морском путешествии в Финикию, переработанный весьма искусно в художественное произведение. Очень топко переданы эмоциональные моменты. Например, герой, задержавшийся на чужбине, с тоскою смотрит на перелетных птиц, направляющихся в Египет, и завидует им.

От Нового царства сохранился ряд сказок, в которых особенно сильно чувствуется народное творчество. Много внимания уделяется в них семейным отношениям — распаду патриархальной семьи. Столкновение между старшим и младшим братом, коварство и жестокость жены трактуются с разных точек зрения в «Сказке о двух братьях» и «Правде и Кривде».

«Сказка о двух братьях» интересна тем, что она является параллелью к мифу об Осирисе. Главный герой по имени Бата неоднократно умирает и воскресает, превращаясь то в быка, то в дерево, то в новорожденного младенца. Однако в отличие от Осириса Бату губит не его брат, а коварная жена, покинувшая мужа ради того, чтобы стать супругой фараона. Сказка оканчивается казнью изменницы. Основным мотивом данной сказки является убеждение, что все зло в мире происходит от женщин, толкающих мужчин на любые преступления.

В сказке об обреченном царевиче показана, напротив, семейная идиллия.

Характерно, что сын фараона изображен здесь в духе обычных народных представлений, далеких от аристократических взглядов. Царский сын скрывает свое высокое происхождение и переодевается простым воином. Он хочет добиться славы личной храбростью и ловкостью. Победив чужеземных витязей в трудном состязании, он добивается любви нахаринской царевны поднявшись к ее окну по отвесной стене. Верная жена пытается спасти его от неумолимого рока,-—ему суждена смерть от крокодила, змеи или любимой собаки,— но сказка обрывается, ее конец потеряй.

Необычайно богата религиозная литература Нового царства. Наиболее крупным произведением ее является «Книга мертвых», дошедшая до нас в бесчисленных вариантах. Старые религиозно-магические сюжеты пополнены здесь новыми мотивами, например, сценой загробного суда, на котором душа покойного должна во что бы то ни стало отрицать совершенные на земле грехи и обмануть бога — судью Осириса.

Тот же Осирис, о смерти и воскресении которого издавна слагались мифы, фигурирует в обрядовом действе, разыгрывавшемся в храмах. Роли божественных плакальщиц Исиды (сестры и в то же время жены Осириса) и Нефтиды играли красивые жрецы, возглашавшие скорбные призывы около статуи мертвого бога. Затем инсценировалось его воскрешение. Таким образом, здесь наблюдался первобытный синкретизм слова, мелодии и действа. Большие сдвиги произошли в религиозной лирике. Наряду с традиционными напыщенными и порой трескучими славословиями появлялись яркие описания природы, почерпнутые, конечно, из народной поэзии. Так, в славословии Нилу мы читаем: