«Никогда ты не добьешься всеобщего одобрения. Обязательно появится хищник, и возникнет распря». Человек должен применяться ко всем обстоятельствам и разумно пользоваться благами жизни, пока он молод. Хуже всего на свете — это старость. Невзгоды дряхлеющего человека описаны с поразительным натурализмом: «Зрение притупилось, и слух ослабел. Сердце стало забывчивым, не помнит того, что случилось вчера. Кости ноют от старости, нос заложен и не может дышать. И стоять и сидеть одинаково тяжело».

В XXIII—XXI вв. до и. э. Египет пережил экономический упадок п междоусобные войны, но эти потрясения не парализовали Литературного творчества. Напротив, оно получило новый стимул. Пережимаемые грозные события   подточили  представления о незыблемостп жизненных устоев и заставили задуматься о причине перемен. На первый план выдвигались вопросы этики.

Несколько произведений дошло до нас от времени гераклео-польских царей, из которых следует назвать повесть о «Красноречивом поселянине». Герой этого произведения оказывается жертвой произвола. У него отнимает ослов с грузом некий Джхутииахт, находящийся на службе одного вельможи. Суд отказывает потерпевшему в иске. Однако в конце концов справедливость торжествует. Горячие речи необразованного человека, оказавшегося неожиданно прекрасным оратором (беда научит всему), удивляют и трогают фараона, и он приказывает наградить его сторицей, а обидчика наказать.

Таким образом, в литературе используется образ справедливого фараона, являющийся народным идеалом. Бедняки, угнетаемые вельможами и чиновниками, утешали себя надеждою на вмешательство «доброго царя». В обстановке ослабления царской власти приходилось действовать не только путем грубого насилия, но и с помощью убеждения, и поэтому оказалось целесообразным пустить в ход столь популярное среди народных масс представление о беспристрастии верховной власти.

Не случайно ораторское искусство признается доступным не только для знати, но и для простых людей. Сходные взгляды проповедуются в «Поучении гераклеопольского царя», относящемся к той же эпохе. Автор советует своему сыну милостиво обращаться с подданными, избегать жестоких наказаний, привлекать на службу способных людей из среды незнатных. Между строк можно прочесть, что фараон уже не так уверен в своих силах, как прежде. Слышатся жалобы на смуты и мятежи.

Добродетельный царь, советующий сыну утешать плачущего и заботиться о вдове, сразу меняет тон, когда речь идет о восстаниях подданных. Тут он становится беспощадным и заявляет: «Подстрекатель — это вредящий. Истреби его, убей его, уничтожь его близких, истреби память о нем и о его людях, любящих его».

В другом поучении этого периода, составленном неким Ахтоем, сыном Дуау, по-видимому, разбогатевшим простолюдином, не желающим отставать от знати и везущим своего сына в столичную школу, чувствуется практичность, доходящая до цинизма. Отец советует сыну хорошо учиться, ибо знание—путь к богатству и высокому положению. Должность писца — самое выгодное ремесло. Люди физического труда (земледельцы, каменотесы, сапожники, ткачи) прозябают в грязи и бедности. Только образование обеспечивает карьеру.

Дальнейшего подъема литературное творчество Египта достигает в период Среднего царства (XXI—XVIII вв. до н. э.). Этот период заслуженно назван египтологами классическим. Новое объединение страны   после периода раздробления   не   привело,   однако,   к  полной централизации.   Отдельные   номы   (области) сохранили известную долю самостоятельности, что сказалось и в изобразительном искусстве, у провинциальных художников, и в литературе.