Литература Ирана оставила большой след в литературе Востока.

Культурные традиции древнего Ирана, вобравшие в себя до некоторой степени культурные достижения более древних народов соседнего Двуречья, Египта, Греции и др., получили дальнейшее развитие в эпоху феодализма. Обогащенные воздействием арабской культуры в средние века, они были творчески усвоены рядом других народов. Именно поэтому иранская культура стала занимать огромное место в культурах и литературах тех областей, которые условно иногда именуются «мусульманским миром». В этом смысле можно говорить о древнеиранской и ранне-классической литературе Ирана как об античном этапе для многих усвоивших ее традиции тюркоязычных литератур (турецкой, азербайджанской, узбекской), литератур Афганистана, северо-западной Индии, не говоря уже о литературах современного Ирана и советского Таджикистана. При этом литература .иранцев испытывала в свою очередь влияние литератур народов Индии, арабов, азербайджанцев и др.

Немаловажное значение имела литература Ирана и для культур европейских народов.

Начиная с XIX в. она притягивала к себе взоры не только ученых исследователей, но и художников слова. Имена Фирдоуси (X в.— начало XI в.), Омара Хайяма (XI—XII вв.), Саади (ХШв.) и Хафиза (XIV в.) стоят в одном ряду с именами Гомера, Данте, Петрарки, Шекспира, Пушкина и других великих поэтов. Эта литература в какой-то мере оказала воздействие на творчество Жуковского, Пушкина, Фета, Гёте, Гейне. Ее стилистические приемы были так своеобразны, что в результате знакомства с ней у европейцев появилось понятие о так называемом (правда, довольно неточно) восточном стиле.

Как известно, для научного освоения литературного наследия каждого народа первостепенное значение имеет сохранность его памятников. Иранские же памятники древности и средних веков дошли до нас уже в трансформированном виде, и сохранность их значительно хуже, чем памятников более древнего Китая.

Это произошло в силу нескольких причин.

Во-первых, удобный и дешевый материал для письма получил у иранцев распространение довольно поздно (VII в.), а книгопечатание развилось только в XIX в. Память и пришедшая ей на смену рукопись не .могли обеспечить хорошей сохранности памятников.

Во-вторых, почти одновременно с распространением письменности у иранцев (VI в. до н. э.) выделилась и господствующая религия. Ее служители стали заботиться о сохранении памятников только угодной им идеологической направленности.

В-третьих, трагическую роль в судьбе памятников сыграли и неоднократные военные вторжения извне.

Наконец, укрепившиеся у господствующих классов Ирана легитимистские представления приводили к замалчиванию наследия, созданного во,времена правления «незаконных» — узурпировавших престол династий.

Поэтому-то в изучении истории литературы Ирана имеются белые пятна, иногда протяженностью в несколько столетий (середина III в. до н. э.— III в. н. э.). Имеются в ней и очень слабо освещенные источниками периоды (время арабского владычества — VII—VIII вв. н. э.), и даже от относительно «благополучных» времен, как например, X—XII вв. н. э., сохранились далеко не все памятники.

В этом заключается одна из трудностей воссоздания истории литературы Ирана.

Самые ранние попытки ее изучения относятся к средним векам. В период подъема и развития феодализма литературное творчество иранских народов достигло высокого уровня раавития,. в результате чего появилась необходимость в осмыслении и обобщении созданного. Так родились первые, конечно, еще схоластические, попытки построения своеобразных историй литературы и руководств по поэтике. Влияние их традиций сказывается в литературоведении Ирана и до настоящего времени. Однако с развитием национально-освободительного движения и с вовлечением страны в орбиту мировой истории ее литературоведение делает большие, успехи, хотя по своей методологии оно в основном остается на позициях буржуазной науки. Написаны, например, общие руководства по истории литературы, сделаны переводы на новоперсидский язык многих памятников древности.