Палестина и Сирия (включая финикийское побережье)

Сохранились также некоторые произведения хеттской лирики. В гимне в честь бога солнца провозглашается господство в мире гармонии и справедливости. Каждое существо получает все, что ему следует по праву, будь то человек или дикий зверь в горах, пес или свинья, или насекомое в поле. Праведник, пострадавший от злодея, может утешаться тем, что бог солнца прекрасно видит, кто прав, а кто творит зло. Таким образом, хеттская религия призывает к отказу от борьбы и фаталистическому самоуспокоению. Позднее аналогичные взгляды провозглашаются и получают дальнейшую разработку в Библии (в псалме № 104 и в книге Иова).

Об урартской литературе мы можем только догадаваться. Пока что обнаружены только летописи и официальные надписи урартских царей, начертанные клинописными знаками. Они составлены довольно сухим языком и содержат мало поэтических образов. По отдельным намекам можно, однако, предполагать, что у урартов имелись мифы о боге войны Халде, о боге бури Тейшебе и др. По-видимому, им был известен вавилонский миф о Гильгамеше, одна из героинь которого — волшебница Сидури-Себиту — упомянута в урартских текстах.

Палестина и Сирия (включая финикийское побережье) были заселены в древности различными народами и племенами, сменявшими друг друга.

Наибольшее распространение здесь получили, однако, языки

вападносемитической группы — еврейско-финикийскпй и арамейский.

До сих пор известно мало произведений финикийской литературы. Они сохранились лишь в греческом переложении — легенда о путешествиях Мелькарта, достигшего Атлантического океана, миф о страданиях и воскресении Адониса.

В недавнее время были обнаружены мифологические поэмы в северной Финикии (в Рас-Шамра — древний Угарит), написанные своеобразным клинописным алфавитом. Вновь открытые тексты доказали, что в разработке мифологических сюжетов финикияне проявили большую самостоятельность и не ограничивались простым копированием и незначительной переработкой заимствованных у египтян и вавилонян сюжетов.   ‘

Центральными фигурами поэм являются юный бог растительности Алийон, бог смерти Мот и богиня Анат, которая почиталась в дальнейшем у древних евреев в качестве супруги бога Ягве, пока в результате религиозных реформ VII—V вв. до н. э. культ, противоречащий новым монотеистическим представлениям, не был ликвидирован.

В Угарите Анат выступает как супруга умирающего и воскресающего бога Алийона. Мстя за его гибель, она разрывает на части свирепого убийцу Мота:

Серпом она его режет, на току она его молотит, в огне она его обжигает, на мельнице она его мелет, в поле она его разбрасывает, чтобы его плоть ели птицы.

В других мифологических текстах страждущим богом оказывается Ваал, который столь отрицательно представлен в Библии, что впоследствии стал в европейской литературе символом зла.   *

В поэмах из Рас-Шамры, напротив, Ваал — невинная жертва. По непонятной причине верховный бог Эл наслал на него погибель. Ничего не подозревающему юному богу готовится ловушка. Затеяв против него козни, Эл снаряжает в путь служанку лунного бога Ярха, давая ей таинственные наставления:

Возьми себе седло, женские носилки и пелены,

Отправляйся  от  дуба  в глубь степей,

Спи, о дева, на голой земле,

Полюби степных  богов,

Крутись и рожай пожирателей,

Склоняйся  нин и рожай терзающих,

Эл наречет им имена.

У них  будут рога, как у быков,

И горбы, как у диких  буйволов.

Коварный план приводится в исполнение. Порожденные в степи чудовища умерщвляют Ваала. Анат трогательно оплакивает его: как сердце коровы привязано к теленку, как сердце овцы привязано к ягненку, так сердце Анат привязано к Ваалу.

Прокомментировать