Как точно сказано великим поэтом! Действительно, разве это не чудо, не волшебство? И сейчас в театральных залах собираются десятки тысяч очень разных людей и, забыв про все на свете, затаив дыхание, сопереживают вместе с кудесниками сцены, радуются вроде бы чужим жизням, судьбам, а то украдкой и слезу смахнут от горячего сочувствия чьей-то беде, чьему-то горю…

Почему столь эмоционально, заразительно, действенно сценическое искусство? Потому что идеи, мысли драматурга театр доносит до зрителя только ему свойственными выразительными средствами. По своему восприятию сценическое искусство где-то сродни музыкальному.

Именно трудно улавливаемый переход чувства в мысль, в идею и составляет главную важность, тайну и прелесть театра! Именно этим сцена привлекала, потрясала зрителя во все времена.

Театр объединяет произведение драматургии и зрителя впрямую, эмоционально, и в этом одна из великих его привилегий и тайн. В этом его волшебство. Поэтому он давно стал кафедрой, с которой, по словам Н. В. Гоголя, «читается разом целой толпе живой урок…». После посещения театра зрители, как писал великий реформатор русской и советской сцены, один из основателей Художественного театра К. С. Станиславский, «незаметно для себя выходят из него с разбуженными чувствами и мыслями, обогащенные познанием красивой жизни духа».

Но зритель приходит в театр не пассивным наблюдателем. Он всегда влиял и влияет на искусство сцены и прежде всего на актера, с которым непосредственно общается. Так передовые круги русского общества XIX века, в первую очередь студенчество, фактически превратили Малый театр во «второй университет». Лучшие, демократически настроенные актеры Малого театра постоянно общались с кружками В. Белинского, Н. Станкевича, А. Герцена, Н. Огарева, Т. Грановского. Сцена Малого театра стала трибуной свободолюбивых идей, кафедрой, откуда звучали речи героев пьес Д. И. Фонвизина, А. С. Грибоедова, А. С. Пушкина, В. Шекспира, Ф. Шиллера, Лопе де Вега. Очевидцы вспоминали,   что   великая   М. Н. Ермолова   (1853—1928)   в   роли Лауренсии («Овечий источник» Лопе де Вега) ярко раскрывала могучие силы своего дарования и передовые взгляды. «… Бледная, с распущенными волосами, дрожащая от стыда и негодования прибегает на площадь и сильной речью возбуждает народ к восстанию против губернатора, восторг публики дошел до энтузиазма… В этой роли вылилась вполне страстная любовь к свободе и не менее страстная ненависть к тирании… Словно электрическая цепь соединила на этот раз сердце артистки с сердцами тысяч зрителей, и они слились с ней в одном чувстве…»’. Спектакль «Орлеанская дева» по Ф. Шиллеру, где М. Н. Ермолова играла Жанну д-Арк, был снят с репертуара, потому что каждое его представление превращалось в демонстрацию ненависти к царскому самодержавию.