Распадение композиции на две или несколько частей

Костюм воспринимается зрителем так же. Художник не имеет права пренебрегать этим и должен принимать во внимание опыт зрителей, предугадать их ассоциации и быть очень точным в отборе небольшого числа характерных деталей, опираясь на упомянутую избирательность и активность процесса восприятия.
Е. А. Кибрик справедливо утверждает, что именно композиция является средоточием идейно-творческого начала в искусстве, его средством коммуникации, его языком. Некоторые правила композиции, сформулированные Кибриком для художников-станковистов, весьма полезны также при работе над театральным костюмом. Мы позволим себе свободное изложение тех из них, которые считаем необходимыми для данной книги.
Основополагающим Кибрик считает жизненность, то есть нужность, своевременность идеи. Далее он говорит о цельности, неделимости композиции, понимая под этим такое построение произведения, когда ничего нельзя переместить, добавить или изъять без того, чтобы его не разрушить.
Однако даже у опытных художников встречается распадение композиции на две или несколько частей. Закрыв одну из них, сразу видишь, что другая часть живет са-мостоятельной жизнью и от закрытой не зависит.
Эта ошибка наиболее часто встречается в театральных костюмах. Например: две группы актеров в костюмах, находящиеся рядом, зрительно совершенно не связаны одна с другой; либо никак не увязываются костюмы двух актеров-партнеров; или верхняя часть одного из костюмов не уживается с его нижней частью.
В композиции, по мнению Кибрика, надо сочетать массы, в силуэты которых войдут прочие детали. Это положение впрямую относится к костюмам в театральных спектаклях. Особенно оно важно для музыкальных театров и других видов представлений, где перед зрителем проходят большие массовки. Но в театре не всегда встречаешь понимание значения костюма или нескольких костюмов как массы, пятна или силуэта. Образцами положительных решений могут быть работы многих наших больших художников, например, костюмы М. В. Добужинского к спектаклю «Месяц в деревне» во МХАТе и др.
Каждый предмет, фигуру или отдельный элемент надо располагать так, чтобы они легко и ясно воспринимались зрителем — советует Кибрик. В театре этот совет касается не только массовых сцен, мизансцен, но и отдельных костюмов. Кибрик почти буквально повторяет слова С. С. Мокульского по поводу эскизов костюмов художницы В. М. Ходасе¬вич. Анализируя их, Мокульский еще в 1927 году сформулировал некоторые правила, которым надо следовать при работе над театральным костюмом. Одним из важнейших правил он считал ясность, «читаемость» костюма, возможность воспринимать его сразу, одним взглядом. Но ясность и читаемость возможны лишь при цельности композиции. Цельность же композиции полностью зависит от идейной целеустремленности автора, от его волевого, сознательного отношения к своему произведению, то есть художник, работая над костюмом, постоянно должен думать обо всем спектакле в целом, соотнося с ним каждую деталь. Цельность, завершенность также зависит от способности художника подчинить второстепенное главному.
Д. Дидро считал, что нет прекрасного вне единства; и нет единства вне подчиненности. Кажется, что это противоречит одно другому, но это не так, он призывал к тому, чтобы композиция была простой и ясной. Правильно согласованная композиция предусматривает логику восприятия зрителя, тождественную логике развития идеи художника. Имеет ли это отношение к костюму? Да, и обязательно.

Прокомментировать