… В упряжке драконьей, на громе лечу,

Знамена—те тучи реют победно…

Стрелою я длинной сражаю Небесного Волка.

Свой лук я сжимаю и снова спускаюсь.

Черпнув из корицы вина, подымаю я Северный Ковш…

(Перевод Э. Яншиной)

При реконструкции солярных мифов, различных по стадии олицетворения солнца, раскрывается его развитие от дриадной формы — солнечного дерева, зооморфной — солнечного ворона, полузооморфиой (иолуптицы-полуженщины) к антропоморфному божеству — матери солнц Сихэ. Затем этот образ эволюционирует в мужское божество, культурного героя — «изобретателя» гадания по солнцу и календаря. В «Книге преданий» это два и даже четыре брата-астронома при «мудром императоре» Яо.

Одной из крупнейших фигур матриархальной мифологии была Нюйва — единственная женщина, допущенная позже в конфуцианский  пантеон   «праведных   правителей».  В  ее сложной мифологии обнаруживались многие временные наслоения. Так, на погребальных рельефах II—I вв. она изображалась змеей с человеческой головой и руками. Змеевидность говорила о ее тесной связи с культом земли, с культом плодородия: у нее вымаливали плодородие природы и людей, прекращение губительных дождей. Ей же приписывалось введение института брака. Образ этой Матери стоял в центре космогонического мифа — Нюйва выступала универсальным женским божеством. Порожденная водяным хаосом, олицетворенном в Черном драконе, она его побеждала, а сама превращалась в «тьму вещей» — в природу. В более поздних вариантах сказания Нюйва создавала мир как мастер и изображалась с долотом и угольником в руках. Как гончар она сотворила и людей, лепя их из глины. В дальнейшем образ Нюйва героизировался, выступая главным персонажем в мифе о поломке небосвода,   представленном в виде   борьбы со старшим предком титана, Ведающего разливами (Гупгупа). Потерпев поражение, он в гневе ударился головой об одну из восьми опор небосвода — гору Щербатую, и вызвал невиданную катастрофу: небо обвалилось, земля накренилась, огонь разбушевался, воды разлились, хищные звери кинулись пожирать людей. Нюйва же принялась спасать мир от гибели:   отрубила ноги у гигантской черепахи и подперла ими утлы земли; собрала разноцветные камни, заделала ими отверстие в небе, и, разведя огромный костер, сплавила заплату с небосводом; золой от костра остановила бушующие воды. Но небо тогда все же покосилось, и небесные светила покатились с востока па запад; а земля накренилась, и все реки потекли с запада на восток. Так объясняли себе древние китайцы движение солнца и луны, природные условия своей земли.

Утверждение патриархальных отношений повлекло за собой значительные сдвиги в мифологии — в ее топике, образности,, приемах обобщения. Центральными теперь оказались темы борьбы человека с природой, устроения мира, завоевания благ цивилизации. Главным становился культурный герой, к которому относилось   «изобретение»   достижений материальной и духовной культуры, в чем проявилась одна из особенностей мифологического сознания: все крупнейшие сдвиги в производственной и социальной жизни коллектива приписывались отдельным героям, в Китае — «праведным», «мудрым» предкам-царям.

Так, главными героями мифа о потопе выступили Молодой Дракон (Великий Юй) и его отец Кит (Гунь). Имя Юя проходило почти по всем памятникам, где рассказывалось о великом потопе, причиной которого в отличие от мифов других народов явился разлив рек. «Бушующие воды разлились до небес, безбрежным пространством окружили горы и залили вершины холмов» («Книга преданий»). Молодой Дракон принялся тогда углублять и прорывать русла рек, прокладывать каналы, отводить воду в море. Много лет он трудился, пока не одолел стихию, не устроил землю и не спас людей. Образ Дракона с его титанической работой полон пафоса труда и служения людям. В нем воплотилась вековая мечта древних китайцев об обуздании изменчивых рек, приносивших огромные бедствия. Создание подобного обобщения стало возможно в эпоху наивысшего расцвета родового общества, когда человек осознал мощь коллективного труда. Образ героя, победившего природу, олицетворял преобразующую силу всего народа. Но подвиг Дракона заслонил собой подвиг другого борца с потопом — Кита (Гуня), который выступал главным героем мифа в версии «Каталога». Кит, чтобы помочь людям, пошел против главного Владыки: похитил у него живую — саморастущую землю, и пытался с ее помощью остановить надвигающиеся валы. Разгневанный Владыка приказал богу огня казнить героя, но его тело лежало на Крыло-горе целых три года и не тлело; его рвали совы и черепахи и не могли растерзать. Тогда по приказу Владыки его разрубили мечом.* И тут из чрева Кита вышел Юй — Дракон, которому бог сам отдал «живую землю» с повелением прекратить потоп.