В I в. н. э. клинопись окончательно вышла из употребления. Только в XIX в. благодаря открытиям Гротефенда и Роулинсона был найден ключ к чтению загадочных письмен. В дальнейших исследованиях сыграли большую роль русские ученые, в первую очередь М. В. Никольский.

В изучение языков и культуры народов Двуречья большой вклад внесли советские ученые: В. В. Струве, В. К. Шилейко, А. П. Рифтин, И. М. Дьяконов, Л. А. Линии, В. К. Афанасьева и др.

Из современных зарубежных ассириологов особенно следует отметить Б. Мейснера, Ж. Контено и С. Крамера, открывшего ряд памятников шумерской поэзии.

Древнейшие рабовладельческие государства сложились в долине Тигра и Евфрата в III тыс. до п. э. Между ними происходила ожесточенная борьба за господство. Поочередно возвышаются шумерийский центр — Лагаш (XXV в. до н. э.), семитический город Аккад (XXIV—XXIII вв. до н. э.), затем опять усиливаются шумеры (III династия Ура в XXII—XXI вв. до н. э.). Позднее, после периода смут, сопровождающегося вторжением эламитов, большая часть Месопотамии объединяется под властью Вавилона (в XVIII в. до н. э.). В Вавилонском царстве происходит окончательная семи-тизация шумеров. Главным памятником, характеризующим рабовладельческие отношения в Вавилонии, является Кодекс царя Хам-мурапи (1792—1750 гг. до н. э.).

Позднее усиливается Ассирия, которая временами одерживает верх над Вавилоном, но в то же время находится под мощным влиянием родственной вавилонской культуры.

После гибели Ассирии (в конце VII в. до н. э.) вновь возвышается Вавилон (Нововавилонское, или Халдейское царство), но уже в 539 г. до н. э. он попадает иод власть Персии. С конца IV по конец II в. до п. э. в Месопотамии господствуют греко-македонские завоеватели, а со 129 г. до и. э. здесь прочно утвердились парфяне.

Богатая народная словесность шумеров, вавилонян и ассириян, развившаяся на протяжении многих веков, в значительной мере безвозвратно погибла. Из песен, сказок, изречений сохранилось лишь то немногое, что было воспринято письменной литературой или отражено в изобразительном искусстве. Образованные писцы не могли обойтись без образов и сюжетов народной поэзии. Из этого источника они брали все, что казалось им подходящим. Нередко глухие воспоминания о прошлом, столь непохожем на настоящее, проникали в поздние произведения, поражая читателя своим анахронизмом. То, что исчезло в реальной жизни, считалось нормальным в мифе или в сказке. От времен каменного века, когда средства к жизни доставляли охота и собирательство, в народной памяти долго хранился образ смелого и сметливого охотника. Один из героев шумерского эпоса — Лугальбанда, покинутый своими спутниками в безлюдной степи, живет совершенно одиноко, охотясь на дичь и собирая дикорастущие плоды. Его главный подвиг заключается в убийстве дикого быка.

Другой эпический герой — знаменитый Гильгамеш, по просьбе богини Инанны убивает змея, обосновавшегося в корнях ивы. и прогоняет птиц, гнездящихся в ее ветвях. Только после этого богиня оказывается в состоянии срубить дерево. Тот же герой поражает небесного быка и, судя по изображениям, душит руками льва. Иногда боги изображаются с охотничьим оружием в руках (например, Нингирсу набрасывает на своих врагов сеть).

В позднейшей библейской традиции, восходящей в конечном итоге к шумерийскому прообразу, властителем прославленных городов Месопотамии оказывается «зверолов» Нимврод.

Другим отзвуком охотничьей стадии и свойственных ей тотемистических воззрений следует признать многочисленные рассказы о животных, наделенных человеческим разумом. Мудрая лиса, ставшая советницей богов, хищный орел, мстительная змея и другие представители животного мира играют большую роль в мифах и баснях древней Месопотамии. Когда произошел переход к клас-