Ряд произведений, возникших в еврейских кругах

«Книга Иова» интересна тем, что ясно показывает те сомнения, которые зарождались в пытливых умах во времена социальных и политических потрясений эллинистического периода. Автор пытается защищать традиционные взгляды, но не может объяснить жизненных противоречий и провозглашает принцип непознаваемости окружающего мира.

В «Ёкклезиасте» выдвигается другая теория, еще менее утешительная. В мире ничто не изменяется. Вся жизнь сводится к бессмысленному и бесцельному круговращению:

Что за выгода человеку во всех трудах его, что трудится он под солнцем? Одно поколение отходит, другое поколение приходит, а земля вовеки пребывает.

Восходит солнце и заходит солнце, и, на место свое поспешая, восходит оно там.

Идет к югу и поворачивает к северу, кружится, кружится на ходу своем ветер, и на круги свои возвращается ветер. Все реки текут в море, но море не переполняется, а к месту, к которому реки текут, они снова и снова возвращаются.

Таким образом, произведения, характеризующие закат древнееврейской литературы, проникнуты глубоким пессимизмом и проповедуют отказ от жизненной борьбы. Такие рассуждения популярны в условиях кризиса рабовладельческого строя. В эллинистическую и римскую эпохи среди евреев широко распространяются греческий язык и греческая культура. Евреи, живущие за пределами Палестины, в значительной мере забывают родной язык, да и в самой Палестине образованные люди говорят и пишут по-гречески. В III—I вв. до и. э. Библия переводится на греческий язык — «Ссптуагинта» — перевод семидесяти ученых евреев.

Замечательно, что ряд апокрифических библейских книг, отвергнутых в конце концов иудейским духовенством, сохранился в греческих переводах. К их числу относятся I и II «Книги Маккавеев», описывающие борьбу иудеев за независимость против греко-македонской державы Селевкидов, а также два псевдоисторических романа, созданных во II в. до и. э. под впечатлением этих же событий: «Книга Юдифи» и «Книга Товита». Юдифь показана отважной героиней, собственноручно убивающей ассирийского полководца Олоферна, носящего по недоразумению иранское имя. Все события являются от начала и до конца вымышленными. В «Книге Товита» выведен благочестивый герой, исцеляющий своего слепого отца. В пей упоминаются зороастрийские верования и обычаи. Таким образом, иудейские и иранские элементы переплетаются в произведениях, сохранившихся на греческом языке.

Долгое время был известен лишь в греческом переводе другой апокриф — «Премудрость Иисуса, сына Сираха». В конце прошлого века был открыт его еврейский оригинал.

В поучениях этого сборника систематически проводятся принципы рабовладельческой морали. Советский исследователь И. Д. Амусин справедливо сравнивает Иисуса, сына Сирахова или, как он назван в езрейском тексте, Иошуга, с античными идеологами рабства Аристотелем и Варроном.

Корм, палка и груз — для осла;

Хлеб, битье и работа — для раба.

Заставляй раба работать,

и ты  обретешь покой. Оставь ему руки свободными, И он будет добиваться свободы.

Приближающаяся к упадку рабовладельческая система не желала уступать свое место без борьбы и находила себе идеологов.

Наряду с греческими переводами известен ряд произведений, возникших в еврейских кругах, но написанных с самого начала на греческом языке. Сюда относятся стихотворения, вложенные в уста римской пророчицы Сивиллы, но прославляющие иудейскую религию; философские трактаты Филона из Александрии (I в. и. э.); • исторические труды Иосифа Флавия («Древности иудейские», «Иудейская война» и др.). По-гречески написана и вся новозаветная литература (Евангелия, послания апостола Павла и др.).

Прокомментировать