Лучшие произведения критического реализма


Лучшие произведения критического реализма были нацелены прежде всего на критику социально-экономических устоев царского самодержавия. Но в новых исторических условиях, когда центр мирового революционного движения переместился в Россию, когда рабочий класс стал могучей политической силой, когда его возглавила партия нового типа, одной критики было уже недостаточно. Жизнь требовала, чтобы герои произведений литературы и искусства не только обличали, но и знали бы средства, пути борьбы за социальную справедливость. Нужен был новый художественный метод. Этим методом стал социалистический реализм, сочетавший умение критического реализма правдиво отражать действительность с принципиально новым ее отражением в революционном развитии. Основоположником метода стал представитель пролетарского этапа освободительного движения в России М. Горький, который, как писал В. И. Ленин, «крепко связал себя своими великими художественными произведениями с рабочим движением России и всего мира…»’. С ним в драматургию пришли новые классовые конфликты и новые герои. Особенно в этом отношении показательна пьеса «Враги», написанная в 1906 году. Пьеса скромно названа М. Горьким «сценами». А в этом высокохудожественном произведении впервые в истории драматургии встретились «враги»: хозяева жизни помещичье-капиталистической царской России и организованный пролетариат. Эти «сцены» по праву называют первым произведением социалистического реализма в драматургии.

Идейно-художественные достоинства, особенности пьесы прекрасно раскрыл постановщик одного из лучших спектаклей В. И. Немирович-Данченко, писавший автору в феврале 1936 года: «Мне пьеса решительно понравилась. Должен признаться Вам, что с работой над «Врагами» я по-новому увидел Вас как драматурга. Вы берете кусок эпохи в крепчайшей политической установке и раскрываете это не цепью внешних событий, а через характерную группу художественных портретов, расставленных как в умной шахматной композиции. Сказал бы даже, мудрой композиции. Мудрость заключается в том, что самая острая политическая тенденция в изображаемых столкновениях характеров становится не только художественно убедительной, но и жизненно объективной, непреоборимой. Вместе с тем Ваша пьеса дает материал и ставит требования особого стиля,— если можно так выразиться — стиля высокого реализма. Реализма яркой простоты, большой правды, крупных характерных черт, великолепного, строгого языка и идеи, насыщенной пафосом»2.

Сущность острейшего конфликта пьесы была определена В. И. Немировичем-Данченко — «Ненависть по заслугам, оплата по счету Неоспоримому». Сам Горький замечал, что классовый признак это не внешнее понятие, не «бородавка»’, а нечто очень внутреннее. Сказанное можно проследить на примере одного из диалогов между компаньоном хозяина завода помещиком Захаром Бардиным и рабочим Левшиным.

Левшин. Мы, Захар Иванович, всегда такие… смирные.

Захар (внушительно). Да. И смиренно убиваете? Кстати, ты. Левшин, что-то там проповедуешь… какое-то новое учение — не нужно денег, не нужно хозяев и прочее… Это простительно, то есть понятно у Льва Толстого, да… Ты бы. мой друг, прекратил это! Из таких разговоров ничего хорошего для тебя не будет.

Левшин (спокойно). Да я что говорю? Пожил, подумал, ну и говорю…

Захар. Хозяева — не звери, вот что надо понимать… Ты знаешь — я не злой человек, я всегда готов помочь вам. я желаю добра.

Левшин  (вздохнув). Кто себе зла желает?

Захар.    Ты пойми — я вам, вам хочу добра.

Левшин. Мы понимаем…

Захар (посмотрев на него). Нет. ты ошибаешься. Вы не понимаете. Странные вы люди! То — звери, то — дети… (Идет прочь. Левшин, опираясь руками на палку, смотрит вслед ему.)

Ягодин.   Опять проповеди читал.

Левшин. Китаец… Совсем китаец… Что говорит? Ничего, кроме себя, не может понять… Несмотря на внешнее спокойствие, чувствуется, что между собой разговаривают классовые враги. Вслушайтесь в спокойную, с некоторой мужицкой острецою речь рабочего. А Бардин? По определению Левшина, говорит-то он «по-китайски», т. е. не понимает собеседника, не знает его, «ничего, кроме себя, не может понять». Да, себя он может понять и не только себя, но и себе подобных. Вот что говорит он о Николае Скроботове, вызвавшем жандармов и солдат: «Он очень разумно судит… да! Дело в том, что в моих отношениях с рабочими я выбрал шаткую позицию… в этом надо сознаться. …Эти люди слишком враждебно настроены…»

Он только против внешней грубости, горячности, открытости, он тоже за эксплуатацию, но, так сказать, тихую, интеллигентную. Субъективно Захар Бардин вроде бы и слаб. Но это не так. Он не менее опасен, т. к. труднее, чем Скроботовы. распознаваем. Это подчеркивает и исполнитель роли: неуверенная, хотя и обильная, демагогическая манера речи, занудный, тягучий голос, пустые, близорукие глаза, мягкие, безвольные движения.

Обратим внимание еще на одну особенность пьесы, проявляющуюся в столкновении «врагов». Если хозяева — Михаил и Николай Скроботовы, Клеопатра — судя по ремаркам, говорят «громко», «раздраженно», то Греков и другие рабочие чаше всего «спокойно». Почему? И на это Горький дает ответ, причем вкладывает его в уста ярого врага рабочих — Клеопатры. Клеопатра (горячо и тревожно). Нужно, чтобы люди жили тесно, дружно, чтобы все мы могли верить друг другу! Вы видите — нас начинают убивать, нас хотят ограбить! Вы видите, какие разбойничьи рожи у этих арестантов? Они знают, чего хотят, они это знают. И они живут дружно, они верят друг другу… Я их ненавижу! Я их боюсь! А мы живем все, враждуя, ничему не веря, ничем не связанные, каждый сам по себе… Мы вот на жандармов опираемся, на солдат, а они — на себя… и они сильнее нас! О силе будущих «могильщиков капитализма» свидетельствует и финал пьесы. Моральная победа, несмотря на аресты, все же остается за рабочими. Да и тут они выглядят куда благороднее и увереннее хозяев жизни, в лицо которым бросает обвинения почувствовавшая правду жизни Надя.

Надя       (Акимову, громко). Послушайте… Разве это вы убили? Это они всех убивают… Это они убивают всю жизнь, своей  жадностью,  своей  трусостью!..   (Ко всем). Это вы — преступники! Венчают пьесу и спектакль вещие слова Левшина. Нас не вышвырнешь, нет! Будет, швыряли! Пожили мы в темноте беззакония, довольно! Теперь сами загорелись — не погасишь! Не погасите нас никаким страхом, не погасите. Огромна заслуга А. М. Горького в создании великолепных по идейно-художественным достоинствам образов. Писатель на практике реализовывал свои теоретические положения о том, что нужно в каждой изображаемой единице найти, кроме классового, тот индивидуальный стержень, который наиболее характерен для нее и в конечном счете определяет ее социальное положение.

Горький — блестящий мастер сценического слова. При этом оно часто характеризует идейный, классовый подход автора.

Допрашивая рабочего Рябцова и желая узнать, как тесно он связан с одним из революционных вожаков — Грековым, Николай Скроботов спрашивает: «Вы — товарищи?» На что Рябцов отвечает: «Все мы — товарищи». Скроботов не понимает: «Да? Я думаю — вы лжете». У Скроботова слово «товарищи» имеет только один смысл: приятели, близкие, знакомые. У Рябцова оно уже приобрело новое, дополнительное, широкое, общественное значение, то значение, которое М. Горький раскрыл почти одновременно с пьесой «Враги» в сказке «Товарищ» и в романе «Мать», которое родилось на баррикадах первой русской революции и утвердилось впоследствии как общепринятое обращение в Советском государстве, в мировом революционно-освободительном движении.

Комментарии закрыты.