Составляет проявляемое значение

Предложенная в «Дхваньялоке» классификация была первой’ попыткой структурного и стилистического описания метафоры. Она повлекла за собой ряд интереснейших исследований, значительно обогативших индийскую семантику.

Помимо метафоры Анандавардхана рассматривает еще аллегорию, сложные перифразы, а также очень характерные для< индийской поэзии этой эпохи стихотворения, построенные на обыгрывании традиционных поэтических образов и ситуаций, которые именно в силу их традиционности не названы в произведении прямо. Примером подобных стихов может служить следующее:

Читать далее…

Сильному эмоциональному накалу

Реконструкция, правда, осложняется тем, что древнейшие из известных памятников складываются в эпоху кризиса мифологического сознания. Мифология предстает в них уже приспособленной к нуждам и взглядам классового общества, в значительно измененном и переосмысленном виде. В памятниках I тыс. до н.э., закрепивших мифы в условиях острой идеологической борьбы, одни и те же сюжеты получают различное, а иногда и прямо противоположное освещение.

Читать далее…

Тотемизм лег в основу целого ряда мифологических мотивов и тем

На просторах лугов у предместья.

Ай-да кони могучие!

Золотистые, булано-пегие,

Белоногие, зоркоглядящие,

Злую силу всю потоптали!

Колесницами нечисть изгнали!

Больше нечисти нет!                       

(IV, IV, 1)

(Перевод С. Лесковой)

Так, в заупокойном культе — в изображениях склепов, в земледельческом обряде — «изгнании нечисти», проявилось почитание тотемов как хранителей могил и жилищ.

Читать далее…

Описание поля битвы

Описание поля битвы, мертвых тел, кружащихся над ними ворон, коня, напрасно призывающего своего всадника («К югу от города после сраженья»), заключается назиданием тем, кому нужны «дома» на юге и на севере, кто не думает об урожае, и в погоне t за славой не заботится даже о самом себе:

Читать далее…

Несколько записей

Так с кем же, горемыка, завтра ждешь войны?

(Перевод Г. Пиралова)

Комментаторы-схоласты, правда, приписали ее авторство Цао Пи (III в.), императору, сыну одного из усмирителей восстания — Цао Цао. Но в 30-х годах XX в. передовые литераторы сумели выявить эту ошибку. И действительно, в немногих строках этой песни выразились и мечты народа о равных правах на счастье, и прямой призыв переходить от вздохов над своей судьбой к борьбе с богачами и знатью. Она и осталась единственным песенным памятником народных движений, знаменовавших распад империи и конец рабовладельческого строя в Китае.

Читать далее…

Одно из событий 722 г.

В летописи продолжалась регистрация тех же событий, о которых запрашивали оракула, но в ней значительно расширился их круг. Сюда заносились такие факты, как войны и союзы, рождение и брак, восшествие па престол и смерть государей (вопросы престолонаследия), стихийные бедствия (голод, наводнение, нашествие саранчи), чрезвычайные" происшествия (затмение солнца и луны, падение аэролита) и др. Если в гадательных надписях наблюдались первые попытки назвать место, где произойдет событие, день или луну, то в летописи эти тенденции вводились в систему (в ней почти всюду отмечается название местности, год, время года, луна, день), что указывает на важный этап в развитии мышления и формы повествования — соединение каждого события с временем и пространством. Подобная регистрация свидетельствовала о раннем появлении исторического и географического сознания, которое благодаря канонизации летописи в дальнейшем и включению се в список обязательных учебников вошла у китайцев в привычку и способствовала росту у них этих знаний. Эти документальные записи считались делом государственной важности и велись лишь но указанию царя («без приказа не было записи»).

Читать далее…

Сокращения языковых излишеств

Такие подробности о событиях политического и иного характера, вплоть до интимных деталей частной жизни в других царствах на протяжении двух с половиной столетий, комментатор мог почерпнуть только в архиве устной речи, т. е. в «Речах царств». Новатором, который соединил в этом комментарии две профессии, два стиля, мог быть или летописец или логограф. Поскольку устная речь была более развитой, а запись се — более сложной, следовало предположить, что этим гениальным автором был логограф. Но предание о «левых» (изо) писцах и название комментария «левый» говорили в пользу летописца. Это подтверждала и другая легенда о летолисце по фамилии Цзо (левый), который ослеп. Он не мог продолжать свое дело, а поэтому, вероятно, обратился к материалам логографов, изучил их и соединил с летописью. В Китае были слепые певцы и учителя, вполне вероятно, что они исполняли речи — образцы политического красноречия в школе и комментария к летописи.

Читать далее…

Стремление установить исторические рамки существования народа

В своем изложении Сы.ма Цянь использовал уже сложившиеся приемы летописания. Один стиль — перечисление событий в хронологическом порядке (летописи «Весна и осень») — лег в основу глав, посвященных правлению царей; другой стиль — последовательное изложение одного события («Комментария Цзо») — применялся им в основном в «Жизнеописаниях». Но соединение этих стилей — лаконизма летописи и многословия ораторов, было поднято в «Исторических записках» на новую ступень. Созданию настоящего сплава из самых разнородных сведений способствовал и блестящий литературный стиль первого историографа, свойственное ему органическое соединение простого повествования с монологами и диалогами, живых сцен и дискуссий с трагической исповедью поэта или торжественной одой в честь правителя. Перенос художественных и языковых богатств красноречия в письменное творчество, как ранее в поэзию Цюй Юаня, Сун Юя и др., обусловил такое совершенство форм, что уже произведения первого историографа Сыма Цяня восхищают и поныне своим мастерством.

Читать далее…

Широта кругозора древнего историографа

Этим объясняется и широта кругозора древнего историографа. Не ограничиваясь одним Китаем, он посвятил отдельные главы описанию соседних стран и народов, остающиеся и поныне единственным письменным источником для изучения их прошлого. Но Сыма Цянь являлся не простым собирателем сведений, а ученым, который нередко делал новые выводы. В конце описания Парфии, например, основываясь на сообщениях знаменитого землепроходца Чжап Цяня (II—I вв.), он приходил к следующему заключению: «Историограф (я) скажет: после хождения Чжан Цяня послом в Дася (Батрию) он дошел до истоков реки (Хуанхэ). Но разве обнаружил он… гору Куньлунь, за которой поочередно скрываются солнце и луна… Поэтому-то я и не смею верить чудесам, о которых говорится… в «Каталоге гор и морей!». Так Сыма Цянь использовал современные ему географические открытия для критики религиозно-мифологического миросозерцания.

Читать далее…

Достижениях науки и искусства

Хань Фэм сидел в тюрьме у Цинь — и вот «Как трудно поучать» и «Одинокая досада» явились также з свет. И «Шн»… был создан вообще людьми ума и мудрости сверхчеловеческой, особой, когда они бывали в горестном порыве! Все эти люди были переполнены склубившимся в них чувством, но не могли в жизнь провести ту правду, что в их душе жила…». (Перевод В. М. Алексеева)

Читать далее…

1 2 3 4 5 6 7 8 9