ФИЛОЛОГИЯ и ТЕОРИЯ ПОЭЗИИ

Впитав в себя все достижения науки и культуры, народного * творчества, ораторского искусства и письменности, Сыма Цянь сумел гениально обобщить все, что было создано китайской мыслью к концу I тыс. до и. э. Его труд «Исторические записки», несмотря на последующую редакцию, стал ценнейшим источником для изучения истории, науки, философии и особенно литературы древнего Китая. Он послужил образцом для династнйных историй не только в самом Китае, но и в Корее, Вьетнаме, Японии.

Читать далее…

ОФОРМЛЕНИЕ КОНФУЦИАНСКОЙ ЦЕРКВИ И ДАОССКОЙ ЕРЕСИ

Однако среди передовых людей и в народе хранилась память о Цинь Шихуане как нервом объединителе Китая. Его имя продолжало жить, например, в легенде о государственной печати с чудесами при ее исчезновении и каждом новом появлении в произведениях, созданных на основе народного творчества (См. Ло Гуаньчжун. «Троена рствие», гл. 6: Л о Маодэн. «Плавание Чжэн Хэ по Индийскому океану», гл. 9). Эта нефритовая печать, вырезанная при основателе империи Цинь Шихуане, изображалась как символ власти — преемственного права на трон для Ханей и других династий. Но для правящих это имя всегда звучало как крамола. «Называл Цинь Шихуана первым за тысячи лет императором»,— гласил один из пунктов обвинительного заключения по делу просветителя Ли Чжи (погиб в 1602 г.).

Читать далее…

Забвение истинного характера

Забвение истинного характера этого творчества в «Малых предисловиях» раскрывается также в попытках назвать «авторов» песен, связав их с определенными событиями и лицами, хотя имена собственные в них, за редким исключением, отсутствуют.

Читать далее…

Классификация песен по жанрам

Классификация песен по жанрам, послужившая для разделения свода на четыре части, в основном уже встречалась в традиции. Жанры определялись в «Большом предисловии» практическим назначением произведений. Они представляли собой шаг вперед по сравнению с оценками «Малых предисловий», но все же показывали, что в поэтике древнего Китая не было выработано такого разделения литературы на роды и жанры, которое известно уже в древности у греков.

Читать далее…

Некоторые положения

Эти расхождения показывали, что «Большое предисловие» з известной мере явилось возражением на оценки «Малых предисловий». Хотя автор «Большого» не называл имен, но в ряде его положений видна внутренняя полемика против тезисов автора «Малых». Между ними отчасти продолжался спор даосов с конфуцианцами, например, по поводу значения песен целого царства, — спор, перешедший и в средние века. Еще Конфуций созетовал своему ученику «отбросить песни Чжэн», называл их «ненавистными», позже к ним как к «распутным», добавили и песни Вэй. Эту традицию передавали «Малые предисловия», для автора которых народные «песни и танцы на площади и у колодца» (комментарий к песне «Там вязы растут у восточных ворот» I, XII, 2) являлись признаком «распутства». Песне «Там, где Чжэнь и Вэй» (1, VII, 21), полной веселья юношей и девушек на празднике сбора орхидей, давалась оценка: «… разврат ширено распространился. Нет им спасения!». Защита этих песен, с даосской точки зрения, сохранилась у Цзи Кана (III в. н. э.). «В песнях царства Чжэн — самые красивые мелодии, самые прекрасные, которые воодушевляют и трогают людей. А человека ненастоящего, который погрязает в наслаждениях красотой, музыкой и вином, пока не потеряет разума… никто не сумеет защитить!». Разделяя это суждение, великий Лу Синь в наше время добавил: «Принять чжэнские песни за развратные» способен лишь «человек с нечистыми помыслами» ‘. Сторонником даосских взглядов в какой-то мере оказывался и автор «Большого предисловия». Он признавал песни «излиянием чувств народа», не разделял царств на достойные и недостойные.

Читать далее…

В процессе комментирования

Традиция, приписавшая свод в целом одной школе, огладила противоречия между «Большим» и «Малыми» предисловиями и предала забвению поднятые в первом проблемы эстетики (последующие комментарии ограничивались в основном лишь вопросом о «шести искусствах», т. е. жанрах и стилях). Однотипные введения к песням, установление между ними какой-то связи придали своду единую форму. В дальнейшем он стал изучаться в целом, как «книга», несмотря на все жанровое разнообразие песен и большое расстояние между ними во времени. Память о народном характере этих произведений и выразившем его «Большом предисловии» возрождалась время от времени лишь среди немногих вольнодумцев. С упрочением господства конфуцианской школы и включением «Пятикнижия» в программу государственных экзаменов песни, обрастая все новыми и новыми комментариями, превратились в составную часть конфуцианского канона.

Читать далее…

Летопись использовалась Дун Чжуншу

«Смутное и грустное впечатление остается в голове по прочтении «Чунь цю» и ее комментаторов. Войны, убийства, усобицы, всевозможного рода подлости, придворные интриги, вероломство, клятвопреступление. …Среди этой бесплодной пустыни нет ни одного лица, пред которым можно бы остановиться с любовию; мало таких событий, которые не носили бы на себе печати подлости и интриги. И «Чунь цю» считается произведением гения, законом, царей и обыкновенных смертных!?  …но китайцы восхищаются ею».

Читать далее…

Рубрика казни

«Казнить тех, кто, перевирая слова, извращает закон; искажая названия, меняет утвержденное; придерживаясь неверного учения, вносит смуту в правление. Казнить тех, кто вводит народ в заблуждение, создавая распутные песни, диковинную одежду, необыкновенные инструменты и утварь. Казнить тех, кто вводит народ в заблуждение, упорствуя в ложных поступках, красноречиво отстаивая ложные речи, изучая ложное, им проникается, следуя ложному, его распространяет. Казнить тех, кто вводит народ в заблуждение, искажая [волю] предков и богов, [значение] счастливых и несчастливых дней, гаданий на панцире черепахи и стебле пупавки. Предавать казни за эти четыре вида [преступлений], не заслушивая [дела в суде]». (Перевод Э. М. Яншиной)

Читать далее…

С даосскими памятниками

С даосскими памятниками дело обстояло сначала более благополучно — уже с III в. до н. э. для них известны крупные своды в письменной форме («Весна и осень Люя» и др.), но несмотря на это их чаще всего относили к «фальсификации» (знак вэй с древним значением «ложный», позже «поддельный»). Так, «Лецзы» нередко объявлялся «подделкой» IV в. н. э., тогда как о редакции его записей Лю Сяном (I в. до н. э.), всеми признанным первым библиографом, имелись вполне достоверные сведения, так же как о записи «Чжуанцзы» — в жизнеописаниях Сыма Цяня. Начиная с предисловия Лю Сяна к «Лецзы» сохранились и свидетельства о том, что в двух главах этого памятника содержались выступления Ян Чжу. Отрицание же наследия Ян Чжу, объявленного «еретиком» еще Мэнцзы (IV—III вв. до н. э.), яснее всего говорило о тенденциозном отношении «эрудитов» к даосским памятникам в целом. Немалую роль в этом сыграли и преследования, например в середине и в конце XIII в., когда книги даосского канона частично или целиком сжигались как «ложные».

Читать далее…

Благодаря интересам идеологов господствующего кл

Однако благодаря интересам идеологов господствующего класса — конфуцианцев, значительная часть общенародного наследия, несмотря на классовый отбор, тенденциозные толкования и какой-то элемент случайности, также была спасена от забвения и дошла до наших дней.

Читать далее…

1 2 3 4 5 6 7 8 9