Столетний юбилей Дарвиновский музей встретит новосельем

Газета «Вечерняя Москва» от 12 марта 2007 г.

Автор: Дмитрий АНОХИН

Как только 13 лет назад Государственный Дарвиновский музей начал перебираться из тесных помещений на Малой Пироговской в только что построенное здание, перед сотрудниками встала проблема размещения фондов.

Всем были хороши современные апартаменты на перекрестке улиц Вавилова и Дмитрия Ульянова, да вот только места под фондохранилище там катастрофически не хватало. В итоге 367 тыс. единиц хранения пришлось втискивать в 420 кв. метров тесных подвальных клетушек. На каждый квадратный метр пришлось в среднем 860 экспонатов! Необходимость еще одного здания была очевидной уже с самого торжественного открытия нового музейного комплекса. И стройка началась в 1997 году; вот только завершить ее удалось лишь 10 лет спустя…

На пути у Дарвиновского музея оказался печально известный дефолт: работы пришлось на три года заморозить. Но теперь финансовые проблемы позади. В новеньком 4-этажном корпусе завершается отделка, и музейные работники уже начали перебазировать сюда фонды из старых запасников. Можно сказать, по двору музея сейчас едет сама Ее Величество Эволюция, ведь главная идея этого культурного учреждения – иллюстрация теории естественного отбора биологических видов, разработанной еще Чарльзом Дарвином.

Первыми перемещаются коллекции, которые помешали строительству подземного перехода между старым и новым зданиями. Четыре тысячи экспонатов из коллекции птичьих гнезд и кладок (среди них – подаренное Юрием Лужковым крупнейшее в мире яйцо вымершей птицы эпиорниса) уже переехали на новое место жительства. А ведущего научного сотрудника отдела фондов Игоря ФАДЕЕВА мы застали за разборкой огромного сундука с птичьими тушками.

– Мебель антикварная. Дореволюционная! – улыбается Игорь Вячеславович, осторожно открывая дверцы только что поднятого на лифте ларя. – Здесь наши экспонаты пролежали ровно век. Сами коллекции, как правило, еще старше.

Ведь прежде чем попасть в музей, они переходили от коллекционера к коллекционеру, пополнялись, продавались, выставлялись на аукционах…

В ноздри бьет сильный запах нафталина. Но чтобы эффективно бороться с молью, здесь не придумали ничего лучше дедовского способа. По сходной причине проверенные мышеловки в музее предпочитают новомодным ядам: где сдохший в норе – там моль, а это смерть для специфических «дарвиновских» единиц хранения.

Фадеев отпирает дверь хранилища, и мы осторожно заносим экспонаты внутрь. Здесь довольно прохладно, но это потому, что ни отопление, ни климат-система еще не работают.

А в принципе, температура воздуха в помещении должна колебаться в пределах от 16 до 20 градусов, влажность воздуха – от 50 до 60 процентов. Игорь выдвигает полку одного из стандартных шкафов, и мы помещаем туда настоящие раритеты: тушки якомара (южноамериканского родственника нашего дрозда), которого безвестный энтузиаст науки поймал в Сан-Паулу 105 лет назад, и африканской авдотки, добытой в 1912 году на востоке Черного континента будущим советским академиком-гидробиологом Василием Никитиным.

– Бывает и так, что этикетки читать интереснее, чем работать с самими экспонатами, – рассказывает музейщик, демонстрируя нам шикарную тушу гуся – трофей третьего по счету «начальника Чукотки» Сокольникова образца 1908 года. – Иногда эти выцветшие, пожелтевшие клочки бумаги с еле читаемыми записями – единственная возможность восстановить имя сборщика. Но это ниточка, при помощи которой можно сохранить память о человеке, сделавшем вклад в историю науки. Например, у нас есть экспонат, добытый легендарным охотником Дерсу Узала, а этикетку к нему заполнил писатель Арсеньев…

Часто говорят: переезд равен пожару. В прошлом десятилетии, когда коллекции перемещали с Пироговки, ничего не сгорело, но несколько ценных экспонатов стащил сотрудник вневедомственной охраны (позднее пропажу вернули). Есть ли подобная опасность сейчас?

– Теперь мы переезжаем всего-то на несколько десятков метров, – говорит Фадеев, – и задействован в этом процессе, кроме меня, пока лишь один сотрудник. Так что надеемся, что обойдется без эксцессов. Но ухо приходится держать востро! «Живая» работа с коллекциями в здании, где работают десятки отделочников, электриков, сигнализаторщиков, связана с риском. К примеру, на этаже, где мы с вами находимся, перебои с водой. И чтобы помыть руки, мне приходится несколько раз в день запирать и опечатывать двери всех хранилищ…

К счастью, совсем скоро подобные проблемы останутся в прошлом. Уже 24 марта в этом же здании торжественно откроется новый музейный Выставочный центр общей площадью 1000 кв. м, примыкающий к новостройке-фондохранилищу.

Как рассказала нам директор музея заслуженный работник культуры РФ Анна КЛЮКИНА, в этот день тут начнут работу три интереснейшие выставки: комнатных растений, работ петербургского живописца Штерна «Все мы – твари Божьи» и картин советских художников-анималистов Ватагина, Флерова и Трофимова «Досказано холстом и кистью». С этого стартует программа юбилейных экспозиций: осенью Дарвиновский музей отпразднует свое столетие. А переезд коллекций продолжится и после. Дело это небыстрое, и завершить его в музее рассчитывают примерно за два года.