В песне «Ты юношей простым» — ярко выраженный конфликт. Героиня, вышедшая замуж по любви, обнаружила, что муж ее обманул — изменил клятве, данной ими друг другу. Своеобразие произведения в том, как раскрывался этот конфликт. Рассказ велся от лица жены, которая, вспоминая прошлое, передавала всю предысторию своего горя, что и составило большую часть поэмы. Из первых строф известно, что молодые люди полюбили друг Друга, но юноша опоздал заслать сватов, и свадьбу пришлось отложить до осени. С тоской дожидалась девушка этого срока. И теперь с момента их свадьбы уже прошло три года.

Завязкой песни служит встреча молодых людей, их взаимная любовь. Непосредственный же переход к кульминационному пункту, выраженному четвертой строфой, становится возможным благодаря форме воспоминания. Поэтому не требует дополнительных разъяснений и развязка в заключающем поэму восклицании: «Теперь всему конец!».

Поэма интересна своими художественными средствами. Мастерски переданы в ней картины времен года, как томительное ожидание свадьбы. В начале третьей строфы («В листве зеленой как наряден тут») — весна; в начале четвертой («Но высохнут тутовника листы, и опадут они, желты»)—осень. В поэме искусно использованы и другие средства, например параллелизм:

В листве зеленой—как  наряден тут… Но ягодоп его, голубка, ты

Не лакомься.

Так, девушка, и ты —

Не принимай ты ласки от дружка!

отрицание:

Ты юношей  простым пришел, Чтоб пряжу выменять на шелк. Не пряжу выменять на шелк, Ко мне посвататься  пришел!..

уподобление:

Должны  б состариться с тобою  вместе мы, Но мне до старости наполнил сердце злом. Так реку Ци сжимают берега, Так сушей сжат в низине водоем 5.

Так зарождается и лиро-эпический жанр. К нему можно отнести также песни о любви без взаимности («Река Хань широка» 1,1,9; «Ветер с востока»), о раздорах в семье («Так кипарисовый челн» I, IV, 1) и др.

 В содержании приводившихся песен преобладало трагическое начало. Но были и песни веселые, вольные, связанные с праздничной обрядностью, с общим разгулом и ликованием. В них пели о том, как. юные пары с орхидеями бродят по берегам, как друг дарит подруге цветы («Там где Чжэнь и Вэй» I, VII, 21); о совместных игрищах юношей и девушек — о том, как «от рыночной площади пляски пошли», как плясали девушки под дубом и «по дорогам все шли гурьбой» («Там вязы растут у восточных ворот» I, XII, 2); о «весенних встречах»:

Сорока на луг бежит, За нею перепел спешит. Коль друга нет у тебя, Так милым готов быть я.

На луг тот перепел  спешит,

Сорока  за ним бежит.

Коль милой нет у тебя,

Подругой твоей  стану я.                            (I, IV, 5)

(Перевей) Г. Г. Стратановича)

Пели и об игрищах, ставших позже, видимо, запретными:

Стена в колючках — не  размести.

Про игры тайные не известить.

Оно п можно б сказать вполне,

Да слово молвить-то стыдно мне…

Стена в колючках — в сноп не связагь.

Про игры тайные не рассказать.

Оно и можно б сказать вполне.

Да волю дам я дурной молве.                  (I, IV, 2)

(Перевод Г. Г. Стратановича)

Па время празднеств отбрасывались правила приличия, происходили ссоры и перебранки, изображались комические сценки. Юноша, например, высмеивал обманувшую его возлюбленную::