Вечером в столице перед дворцом собиралась торжественная процессия: двенадцать вооруженных мечами и кинжалами ряженых в звериных шкурах и масках с рогами, которые изображали драконов, тигров и других священных животных. За ними с большими барабанами следовали 120 мальчиков одиннадцати-двепадцати лет в черных штанах и красных шапках, шествие замыкали толпы придворных. Пролагал путь во дворец и возглавлял процессию маг с мечом и щитом в маске с четырьмя золотыми глазами, в пурпурной одежде и накинутой на плечи медвежьей шкуре. Тысяча всадников оставалась наготове у ворот дворца, а другая тысяча — у городских ворот.
В полночь ко дворцу на колеснице подъезжали высшие сановники и подавали знак к началу обряда. В этот момент исполнялся заговор, в котором «нечистой силе» угрожали всевозможными карами, если она не поспешит спастись бегством, например:
…сожжем тела, переломаем ребра, раздерем мясо, вырвем кишки, пожрем всех, кто не успеет удрать!
(Перевод Э. Яншиной)
Петь начинали маг и ряженые, мальчики им подтягивали и били в барабаны. С песней и пляской, устрашающе размахивая оружием — «очищая от нечисти» дворец, процессия обходила его территорию. Так «очищалась» и вся страна от повальных болезней, от стихийных и тому подобных бедствий. Затем все зажигали факелы и гнали нечисть к выходу, где передавали факелы всадникам, а ворота запирали. С этими факелами первая тысяча всадников неслась к городским воротам, а следующая тысяча, приняв огненную эстафету, скакала прямо к реке и кидала факелы в воду. Как деталь рельефа из инаньской могилы, видно, конница уже заменила колесницы не только в армии, но и в обряде.
О всенародном характере религиозного обряда говорили отдельные его детали, практическое назначение и большое число участников, особенно карнавала после «изгнания нечисти». Он сохранился в городах и деревнях Китая вплоть до нашего времени, став в основном уже светским шествием в «праздник фонарей» па Новый год и в других случаях
Свидетельства о светских зрелищах сохранились на барельефах. На них изображены сцены джигитовки, хождения по канату, акробатики из представлений, которые давал один артист или труппа их, например жонглер и певица, под аккомпанемент трех музыкантов. В изображениях встречалась и передвижная сценическая площадка — колесница, украшенная лентами, запряженная четверкой коней-драконов (в чешуе, с ротами и крыльями). В самой колеснице помещались музыканты — флейтисты, барабанщик и др. Акробатический номер исполнялся над колесницей, на площадке, высоко поднятой на бамбуковых шестах, например, мальчиком, ходившим вверх ногами. Описание праздничной процессии после массовой ритуальной охоты и пиршества в самом начале зимы дал в своей «Оде о Западной столице» Чжан Хэн:
…Здесь звери в сотню саженей
Шагали длинной вереницей.
За ними сразу вырастали
Горы священной пики.
С медведем тигр сцепился в схватке.
И взапуски карабкались мартышки.
Что мост на суше чудища стояли.
Лягались там огромнейшие птицы.
Слониха на сносях раздулась,
Спиралью свив огромный хобот.
А кит вдруг стал драконом,
Что извивался словно змей.
Таящий деньги зверь разинул пасть —
И стал повозкою святого.
Над «ею зонтом разноцветный гриб.
В упряжке — четверо оленей.
Вот здесь — лягушка с черепахой.
И житель рек там — заклинатель змей.
А фокусник тут быстрой молнией,
Менял и вид и форму расчленял.
Лишь две черты он на земле провел —